Слом мифа
Старенькый хороший мир с контрастным разделением на не плохих и злодеев уже никого не впечатляет. Частично устарел и оборотный тренд на амбивалентных персонажей.
Эка невидаль! Все люди сложные и не без греха. Творцы принялись за сам корень зла, тщательно препарируя биографию антигероя и общество, в каком он существует. Цель — отыскать причину, что надломила под человеком ветку, и он полетел во тьму.
Режиссер Райан Мёрфи и юный сценарист Эван Романски изучат анамнез инфернальной героини Милдред Рэтчед, отправляя зрителя на пятнадцать годов назад от узнаваемых событий. Собственной историей о даме с травматичным прошедшим, превратившим ее в наизловещую психопатку, если не в монстра, создатели рискнули деконструировать миф, чем вызвали бурную волну возмущения и критики.
Невзирая на это, опосля выхода 18 сентября первого сезона «Сестры Рэтчед», шоу уверенно держится в топ-3 по просмотрам в мире.
Страшитесь медсестер
Действие телесериала разворачивается в психиатрической лечебнице в Северной Калифорнии и за ее наиблежайшими пределами в 1947-м. Рэтчед приезжает в небольшой мотель на побережье. Управляющая гостиницы Люси (Аманда Пламмер) — любознательная и сварливая алкоголичка – еще сыграет свою роковую роль в конце. Рэтчед идет устраиваться медсестрой в эту самую лечебницу, подозрительно напоминающую отель «Оверлук» из «Сияния».
kinopoisk.ru
Персонал поликлиники прогуливается в униформе цвета Tiffany, все мило улыбаются. Просторные залы, интерьеры в необычном стиле обманчиво миролюбивы. Длинноватые пустые коридоры с полом «в шашечку», залитые стерильным белоснежным светом, выдают настоящее назначение «казенного дома».
Глава заведения, доктор Ричард Хоновер, нервного вида филлипинский психиатр с узкой полосой усиков над губой (Джон Джон Брионес) нередко удаляется в комнату с медикаментами и воспринимает наркотические препараты (тривиальная реплика на доктора Тэкери из «Поликлиники Никербокер» Содерберга). Создатели шоу специально балуются синематографическими цитатами, погружая нас в постмодернистский контекст и подчеркивая нереальность происходящего.
Строгая, с безупречной прической, утонченно одетая Милдред (ах, эти приталенные плащи и в тон подобранные шляпки) с порога впечатляет доктора Хоновера и видом, и речью: «Я принадлежу к самой недооцененной профессии в данной нам стране. Существует поговорка: «Спаси жизнь 1-го человека и ты — герой. Спаси 100 жизней тогда и ты станешь медсестрой». Настолько выспренний спич, как и сама Милдред, таит внутри себя двойное дно.
Хоновер и не подозревает, что перед ним волчица в овечьей шкуре, которой больше бы подошло выражение: «Убей 1-го и ты — убийца. Уничтожь сотки жизней и ты — всемогущ».
Шантажом и обманом Милдред попадает в лечебницу. И скоро зритель соображает цель ее вторжения. В заведении находится правонарушитель Эдмунд Толлесон (Финн Уитрок), с особенной беспощадностью убивший 3-х священников. В психушке его должны проверить на вменяемость. Позволим для себя спойлер — осторожно! — Эдмунд является братом Милдред, и она пришла спасти его от смертной экзекуции, заставив докторов признать его безумным. Тревожные скрипки из «Пляски погибели» Сен-Санса в заставке нагоняют жути. Шоу начинается.
Феминистический бильярд
Но не торопитесь с выводами: дескать, все понятно, очередной ужастик в стиле Мёрфи. В реальности, шоу перекатывается, как шар по бильярдному столу: практически залетев в лузу хоррора, отталкивается от борта и летит в направлении психической драмы. Да и сюда не проваливается, а устремляется в сторону комикса и сатиры на всю систему карательной психиатрии.
И опять удар о борт, шар катится далее: прямиком в лузу фемоптики и ЛГБТ-контекста (фирменная тема Мёрфи). Нестандартная сексуальность Милдред – ключ к загадкам ее психики. Любовная история с героиней Синтии Никсон (пресс-секретарь губернатора штата Калифорния) — антитеза хладнокровной беспощадности и манипулятивности Рэтчед, одержимой спасением Эдмунда.
Мёрфи открывает шлюзы в мир мемуаров Рэтчед, где она и брат рано осиротели и стали жертвами абьюза и растления, где она еще умеет соболезновать и сопереживать. Ну и следующее повествование охарактеризовывает Рэтчед с нежданной стороны: она помогает избежать клиентам зверских способов исцеления.
Напомним, в конце 40-х психиатрия интенсивно прибегала к лоботомии как способу устранения подростковой рассеянности, утраты памяти, гомосексуализма и разных форм маний.
Милдред даже способна сопереживать собственной непримиримой сопернице по поликлинике, старшей медсестре лечебницы Бетси Баккет (Джуди Дэвис), которая безвыходно влюблена в доктора Хоновера. Милдред постыдно, когда ее разоблачают, а слезы, рекой текущие по ее щекам, истинные.
Необходимо отметить, актерская работа Сары Полсон полностью тянет на еще одну премию «Эмми», как, вообщем, и эпизодическая, но потрясающая роль Софи Оконедо — буйнопомешанной пациентки, в какой живут четыре личности. И как не упомянуть прекрасно стареющую Шерон Стоун, сыгравшую эксцентричную миллионершу с кошачьей плотоядной ухмылкой — наверняка, самую достойную визави Рэтчед во всем этом серпентарии.
Сериал перелает дух послевоенного времени, когда на дамские плечи очень почти все упало. Но режиссер и смело рифмует историю прошлых дней с современной феминистической оптикой.
Мужские образы на фоне мощных героинь смотрятся жаль. Это либо туповатый агрессивный детектив, либо озлобленный слащавый убийца, либо балованный сыночек-садист, либо скроенный из комплексов врач-наркоман, либо, в конце концов, комичный политик: губернатор в выполнении Винсента Д’Онофрио дико припоминает Трампа. Единственный положительный герой — медбрат Хак, изувеченный войной. Обожженное лицо-маска символически маркирует его посреди малодушных и ядовитых персонажей.
Что желал сказать создатель?
Анилиновая, лишная «Сестра Рэтчед» навряд ли придется по вкусу ценителям формановского холодноватого реализма. Мёрфи в собственном любимом стиле сделал трагикомедию, граничащую с кровавым бурлеском, в какой практически никому не сочувствуешь, но всецело вовлечен в этот аттракцион уродцев. Литературный и синематографический первоисточники превращают злостную медсестру Рэйтчед в функцию, олицетворение тоталитарной системы.
Мёрфи низводит героиню с символических котурнов до уровня людского роста и оправдывает мутацию в чудовище детскими травмами. Вообщем, тут нет противоречия, ведь кровавые режимы растут из детских комплексов и психопатии деспотов (хотя Набоков бы не согласился), а ересь и насилие рано либо поздно завершаются условной либо буквальной психбольницей.
Источник: