— (Смеется.) Может быть, потому, что я единственный, кто до сих пор снимает подобные картины? На самом деле мне очень любопытно узнать, что будет во время премьеры, как зрители отреагируют на фильм, какое у них мнение сложится.
— Думаю, что все дело в том, что в центре таких фильмов сравнительно нормальные люди. Да, конечно, есть и космонавты, и конспирологи, но, в конце концов, есть и абсолютно обычные люди, которые сталкиваются на своем пути с невероятными препятствиями. В нашем случае это падение Луны на Землю. Но там все далеко не так, как нам кажется. Наши герои отправляются на Луну, они думают, что могут остановить этот процесс, или у них есть, на худой конец, идея того, как это можно сделать, но, отправляясь в подобное путешествие, им придется оставить дома детей. Они делают это для того, чтобы у их детей было будущее. В этом история нашего фильма. Ставки очень высоки.
Мои фильмы — это в основном, как ни странно, истории о семье. Это истории о человеческом духе, который всеми силами пытается выжить. Думаю, отсюда и это ощущение некоего «комфорта», которое некоторые испытывают при их просмотре. Плюс эти фильмы очень развлекательны.
— Очень и очень сложно. Мы буквально не могли подходить близко друг к другу. У всех на съемочной площадке был свой «пузырь»: был актерский «пузырь», у съемочной группы был другой «пузырь», и люди не могли подходить друг к другу. Да, конечно, у актеров были свои мастера по волосам и гриму. Но мы все должны были соблюдать дистанцию и не могли даже сидеть рядом, так что приходилось постоянно говорить громко. А перед съемками той или иной сцены мы все становились в огромный круг, чтобы обсудить то, что сейчас будем снимать, и только после этого начинали съемки.
Да, и в выходные дни мне не разрешали приглашать никого из коллег на ужин. Словом, многое из того, что было «нормально» во время съемок раньше, теперь было невозможно. Так что съемки этого фильма очень отличались от любых других моих картин. И, конечно, это было сложно. Нам нужно было снять весь фильм за 61 день, что очень трудно. Коронавирус «съел» многое в фильме — он обошелся нам в $5,8 млн, и мне пришлось отказаться почти от десяти съемочных дней.
— Когда снимаешь такой фильм, как наш, и при этом это независимая картина, чаще всего у тебя есть определенная сумма денег, и никто не будет давать ничего сверх обозначенной суммы. В таком случае деньги будут вычитаться из твоей зарплаты и так далее. Так что мы старались рассчитать средства, чтобы заплатить за перерасход и за визуальные эффекты, монтаж и прочее. В любом случае, мне кажется, мы хорошо справились.
— В независимом проекте круто то, что риск потенциальной потери денег или же прибыли разделен между 120 или 130 странами. У меня появилось ощущение, что я создаю фильм для всего мира. Может, кто-то на этом заработает, может, кто-то на этом потеряет деньги, но мне кажется, что именно так это и будет работать в будущем
— Супергеройские фильмы стали популярны гораздо раньше, они как будто «высосали» все то, что было сделано в других фильмах. И потом вдобавок к этому появились стриминг-сервисы. И это, я думаю, привело к той ситуации, в которой мы сейчас оказались. Когда ты снимаешь для стриминг-сервисов, ты можешь тратить большие деньги на съемки. Но я не хочу, чтобы премьера моего фильма происходила онлайн. Я лучше уйду на пенсию. Все очень просто — будет досрочный выход на пенсию! (Смеется.) Я вырос, смотря фильмы в кино. Мне это нравится. Так почему я должен смотреть такие картины по телевизору или с экрана моего компьютера?
— Когда я учился в школе, я посмотрел «Близкие контакты третьей степени». Когда я увидел этот фильм, я понял, что хочу снимать именно такое кино. В центре этого фильма очень простые персонажи, один из них был электриком. Казалось бы, эта история об обычном человеке, но в конце истории он становится героем. И мне показалось это интересным. На протяжении нескольких лет я думал об этом. Потом я снял «День независимости», мне кажется, что этот фильм стал своего рода моделью, основой для тех фильмов, которые я снимал в дальнейшем.
Я думаю, что «День независимости» оказал влияние на многие фильмы о супергероях, у них схожий тон. В то же время я не могу сказать, что полностью понимаю супергероев. Для меня это толпа людей в дурацких костюмах, и именно поэтому я в каком-то смысле вынужден снимать фильмы-катастрофы
Каждый фильм, который я снял, имеет свой аспект: это может быть и вторжение инопланетян («День независимости), климатические изменения («Послезавтра»), большой фильм о Ноевом ковчеге («2012»). А сейчас это фильм своего рода о происхождении человечества: откуда мы пришли, кто мы и куда мы идем дальше. Именно это лежит в сердце моего нового фильма.
— Иногда идеи появляются из книг, которые я читаю. Меня очень вдохновляет литература. Это был своего рода сценарий. Есть книга двух британских писателей (Алана Батлера и Кристофера Найта) «Мистерия Луны. Кто зажег ночное светило?». Одна из идей книги состоит в том, что Луна имеет искусственное происхождение. Эта идея меня вдохновила, и я начал думать, а что было бы, если бы Луну «отключили» и она бы начала падать. Могли бы люди туда отправиться и спасти планету? Понимаете, о чем я говорю? Вот так все и началось. Я думал об этом несколько лет и потом по кусочку собирал идею фильма.
— Я бы заплакал. (Смеется.) Я бы точно плакал и прятал голову в песок! Даже не знаю, это интересный вопрос, я немного трус, скажу вам честно, я не самый отважный парень. И да, у меня хорошо получается снимать фильмы по таким сценариям, но я не тот человек, на которого стоит рассчитывать, если это станет нашей реальностью.
(Стефани Ву, Жанна Присяжная, ТАСС, 03.02.22)
Источник: